Bible Commentaries
Бытие 32

Introduction

Видение Ангелов, молитва Иакова.

вирши 1-2

«Поелику прекратился и уже миновал страх Иакова пред Лаваном, а место его заступил страх пред братом, то человеколюбец Господь, желая ободрить праведника и рассеять всю его боязнь, даровал ему узреть полк Ангелов» (Святой Иоанн Златоуст, Бес. 58, с. 625).
Основываясь на свидетельстве кн. Яшар о том, что в противовес 400 мужам Исава, высланным им по наущению Лавана, Ревекка выслала на защиту Иакова 72 человека, некоторые еврейские толкователи видели в «Ангелах Божиих» или «ополчении Божием» просто путников, караван которых ободрил Иакова в его страхе.
Иосиф Флавий (Antiqu. 1:20, 81) говорит о некоторых «видениях» (φαντασματα), бывших Иакову при приближении к Ханаану и предвещавших ему «благие надежды» в будущем. Но оба толкования явно извращают прямой смысл библейского текста: «Ангелы Божии» суть те же небесные охранители избранника Божия, каких он видел во сне на пути в Месопотамию (гл. 28). Название их «ополчением Божиим» (machoneh Elohim) соответствует совершенно обычному в Ветхом Завете названию мира ангельского «воинство небесное» (Joshua 5:14; Psalms 102:21). Что нередко назывался сонм Ангелов «ополчением Божиим» видно 1 Chronicles 12:22; 1 Chronicles 12:22. Двойственная форма имени «Маханаим» объясняется так, что Иаков разом видит два стана: земной (собственный) и небесный (Ангелов), или же — два сонма Ангелов; последнее толкование предложил, между другими, р. Ярхи: по нему, один сонм был Ангелы-хранители страны Халдейской, сопровождавшие его невредимым до пределов Ханаана, а другой сонм — Ангелы-хранители земли Ханаанской теперь принимавшие Иакова от первых на хранение (ср. толков. 28:12–13). Верование в охранение Ангелами отдельных лиц (Psalms 33:8 и др.) и целых народов и царств (Daniel 10:13, Daniel 10:21; Daniel 12:1) — учение библейское.

Маханаим — впоследствии город убежища (Joshua 21:36) упоминается не раз в истории Давида и Соломона (2 Samuel 2:8; 2 Samuel 17:24, 2 Samuel 17:27; 2 Samuel 19:32).

стих 3

Получив ободрение от небесных вестников-Ангелов (maleachim), Иаков посылает земных вестников (тоже — maleachim, почему раввины высказывали абсурдную мысль о посольстве Ангелов Иаковом) к Исаву, в Сеир. Последнее название, бывшее прозванием Исава (на основании внешнего вида его, Genesis 25:25 др. прозвание его — Едом, 36:1, вероятно, ввиду случая с чечевицею, 25:30), здесь употреблено пролептически (как в Genesis 14:6) о гористой и обильной пещерами территории троглодитов хореев, на восток от Иордана, позже занятой племенами Исава (Deuteronomy 2:12, Deuteronomy 2:4-5, Deuteronomy 2:8). Исав с семьею переселился туда позже (Genesis 36:6), но, может быть, уже кочевал по своим будущим владениям, представлявшим удобства для его любезного занятия — охоты.

вирши 4-5

Названия: «господин» для Исава и «раб» для себя со стороны Иакова, получившего высшее благословение и господство над Исавом, — акт восточной вежливости (ср. Genesis 23:6; 1 Samuel 24:9; 1 Samuel 24:9), а вместе с указанием на возможность подарков Исаву — и очевидное captatio benevalentiae.

стих 6

На это приветствие ответа не было получено, напротив, получилось тревожное известие, что Исав идет на встречу с 400 мужей, — вероятно, из племени Измаила, с которым Исав уже ранее породнился (28:8–9).

вирши 7-8

Боязнь Иакова, несмотря на божественные обетования защиты (28:13–15; 31:13), — на что не без основания обращали внимание уже иудейские толкователи — обнаруживает, конечно, несовершенство веры Иакова в Промысл Божий (вера его чрезвычайно уступала в силе и твердости своей вере Авраама, Genesis 15:6). Соответственно этому он употребляет прежде всего чисто человеческое средство защиты ожидаемых враждебных действий от Исава. Можно думать, впрочем, что, кроме естественной привязанности к жизни и страха за себя и семью, внутреннее беспокойство Иакова вызывалось упреками его совести за обман его в отношении Исава. Этот высший мотив, естественно, обращает мысль Иакова к Богу.

вирши 9-11

В сознании недостаточности человеческих сил и средств, как орудий защиты от предстоящей опасности, Иаков обращается с молитвою к Богу отцов. Эта, первая в Библии, молитва (если не считать ходатайства Авраама за содомлян, 18:23 и д.) имеет все признаки истинной молитвы, отличаясь искренностью, детской простотой, благодарностью к Богу, смирением пред Ним и надеждой на Него одного.
В начале молитвы — исповедание Бога Богом спасения и указание на прямое повеление (31:13) Божие Иакову возвратиться на родину, с обетованием — быть с ним (10). В сравнении с теми великими благодеяниями, которые обещал и даровал уже Господь Иакову, он чувствует свое ничтожество, недостоинство, тем более, что у него налицо — осязательное доказательство промышления Божия о нем, в виде обогащения его в Месопотамии, между тем как туда он направлялся с одним посохом (еврейские толкователи, обращая внимание на конструкцию bemaqeli, с жезлом, или, точнее, посредством жезла, полагали, что Иаков жезлом разделил Иордан). Усиленно молясь о спасении, Иаков выражает боязнь за целость семьи — «чтобы Исав не убил его и матери с детьми» (12). Последнее выражение — ходячая фраза (Ос 10:14; Deuteronomy 22:6), означающая полноту и вместе жестокость, кровожадность истребления.

стих 12

Основанием надежды Иакова служат обетования Божии ему и отцам его (28:13; ср. 22:17).

Иаков посылает навстречу брату дары.

стих 13

Иаков остается ночевать на месте молитвы, по мнению Абарбанеля, в ожидании ответа на нее. Под впечатлением молитвы Иаков отменяет первоначальное намерение свое — спасти бегством от Исава хотя бы половину стана (ст. 7) — и решает идти прямо навстречу Исаву, предпослав прежде дары ему.

вирши 14-20

В выборе лучшего из скота и в порядке отправления его — отдельными стадами, наконец, в поручении рабам подготовить Исава к милостивой встрече Иакова видно большое знание Иаковом человеческого сердца и средств действовать примиряюще на самое гневливое сердце.

вирши 21-23

Переведя скот и семью через Иавок — на южную сторону его, Иаков сам остается на северной. Поток Иавок, теперь Зерка, берет начало из гор Васана и впадает в Иордан с левой стороны, почти на половине расстояния между Тивериадским озером и Мертвым морем. Остается Иаков один, вероятно, для молитвы.

Иаков борется с Ангелом.

вирши 24-29

Таинственный борец, ночью боровшийся с Иаковом, повредивший ему бедро и переименовавший его в Израиля, по словам пророка Осии (Ос 12:3–4), был Богом. Сам Иаков (ст. 30) признает, что видел Бога, лицо Божие. Поэтому иудейское и христианское толкование данного места одинаково признают борца явлением из небесного мира — Ангелом. При этом церковные учители и многие позднейшие толкователи христианские видели в этом Ангеле Ангела несотворенного — Ангела Сущего, ранее являвшегося Иакову при Вефиле (28 гл.) и в Месопотамии (36 гл.) и, по верованию Иакова, охранявшего его всю жизнь (48:16).
Мнение некоторых раввинов, будто боролся с Иаковом Ангел-хранитель Исава или даже демон мстил Иакову за Исава, конечно, странно, но заключает в себе некоторый элемент истины, поскольку ставит таинственное борение Иакова с враждебными отношениями его к брату. Иаков доселе боролся с братом, и средствами не всегда безукоризненными. Теперь Ангел Господень «влагает смелость в Иакова, который боялся брата» (блаженный Феодорит, там же). Но Иаков достигает этого благодатного ободрения путем борьбы с Ангелом Божиим, борьбы, бывшей не только напряжением физической силы Иакова (Ос 12:3, beono, «в силе, крепости своей»), но и еще большим напряжением сил духовных, молитвою веры: по пророку Осии, Иаков в борении своем с Ангелом Божиим «и превозмог, но плакал и умолял Его» (12:4). Указание на духовный момент борьбы заключается и в повествовании Моисея — в просьбе Иакова благословить его (ст. 26).
По этой внутренней стороне своей, борьба Иакова с Ангелом Господним, есть тип духовного борения веры, не поддающейся никаким испытаниям и трудностям жизни; вместе же с тем она есть и предизображение всей будущности потомства Иакова, отселе получающего (ст. 28) имя Израиля, — всей ветхозаветной теократической истории. Вообще, по характеру и значению своему богоборство Иакова напоминает ночное видение Авраама (гл. 15), в котором также (но более конкретно) предизображалась будущая история избранного народа, складывавшаяся также из противодействия народа божественному призванию, обладания им непреходящими духовными благами и временных испытаний и потерь материальных.
Что борьба Иакова не была сновидением или вообще явлением визионерным, видно уже из употребленного в еврейском тексте глагола abaq (ст. 24–25; Евр 25–26) — сражаться подобно атлету (покрываясь пылью), а еще более из повреждения состава бедра его (nervus ischiadicus) и хромоты его вследствие того (ст. 25, 31). Так, «и по пробуждении Иакова стегно его оставалось поврежденным, и он продолжал хромать, чтобы не почесть ему видения мечтою, но в точности дознать истину сновидения» (блаженный Феодорит). Вместе с тем это должно было научить Иакова, что победа дарована ему только по снисхождению таинственного Борца. И Иаков, как бы уразумев смысл борьбы, не хочет расстаться с борьбой и Борцом без благословения с Его стороны (ст. 26). Но Ангел Господень — применительно к воззрениям древних, что богоявления посещают человека только ночью, говорит Иакову о необходимости удаления Его с восходом зари (по раввинскому объяснению, Ангел спешит, чтобы с ангельскими сонмами принести Богу утреннюю хвалу, Beresch. r. Par. 78, s. 378).

Просимое Иаковом благословение дается ему в перемене его имени, сообразно обстоятельствам дела и внутренней настроенности Иакова. Отселе прекращается его борьба хитростью — «запинание» в отношении к людям и обстоятельствам (в получении благословения, в отношениях к Лавану и проч.), и начинается священное борение его духом за высшее богодарованное призвание; посему вместо прежнего природного имени «Иакова» ему и потомству его даруется священное, теократическое имя «Израиль» — по объяснению самого текста «богоборец» (святой Иоанн Златоуст толкует: «видящий Бога», — по значению подходило бы и это объяснение, но этимологически оно едва ли возможно), — путем постоянства подвига молитвы (ср. Hebrews 5:7) принимающий духовные блага от Бога, что вместе с тем будет залогом победы Иакова-Израиля и над врагами. Получив новое имя от Ангела Господня, Иаков вопрошает и Его об имени, но Он не называет Себя.

По сравнению с мазоретским текстом у LXX, в слав. и рус. есть в ст. 29 прибавка к еврейскому тексту: «оно чудно», — сходная с Judges 13:18, подтверждающая, что боролся он с Ангелом Божиим, и видимо имевшая место в оригинальном списке.

стих 30

Географическое положение Пенуэла точно неизвестно; упоминается впоследствии в истории Гедеона (Judges 8:8) и Иеровоама (1 Kings 12:25).

вирши 31-32

Обычай неупотребления «вертлюжьей жилы» животного, доселе соблюдаемый евреями, восходит ко времени до Моисея, который, не внося его в законодательство свое, отмечает, однако, существование его и дает видеть важность его, коренящуюся в важности исторического события, послужившего его опорою.